БУДДА И АЛКОГОЛИКИ, весна 2012
БУДДА И АЛКОГОЛИКИ
(Отчёт о поездке рок-банды САНКТ-ПЕТЕРБУРГ на концерт в страну Таиланд, май 2012 года)
ЧАСТЬ ПЕРВАЯ
Увертюра
Прослушав предзимнее выступление банды САНКТ-ПЕТЕРБУРГ в местном клубе «Китайский летчик», Александр Скачковский, мужчина в годах, знаток приёмов джиу-джитсу, спросил:
- Сколько будет стоить ваш концерт в Таиланде?
- Есть такая страна, — ответил я глубокомысленно.
После выборов в Парламент, после декабрьских митингов, после Новогодних праздников, когда стало ясно, что я дожил до 2012 года, разговор про Таиланд возобновился. Пришлось поинтересоваться у музыкантов о наличие заграничных паспортов. Лучший гитарист мира Николай Богданов, готовый всегда выехать и показать кузькину мать, паспорт имел. Краснокожей паспортиной обладал я. Любовь Горького надменно пожимала плечами. Вася Соколов не пожимал, но вздыхал печально. Илья Ивахнов делал решительные жесты и божился.
Александр звонил, уверял, что нас ждут с концертом в курортном городе Патайя 9 мая, когда всё прогрессивное человечество в очередной раз отметит День победы. Отметят его и в Таиланде. На курорте, мол, постоянно живёт пятнадцать тысяч русских, то есть, советских человек. Мною были получены тамошние телефоны и е-мейлы. Чтобы несколько размазать ответственность, я подключил Илью к делу, возложив на выпускника театральной Академии контакты с Индокитаем. Старенький Вася Соколов отказался от поездки, сославшись на грыжу. Любовь Горького согласилась сделать заграничный паспорт за мои деньги. Бедная девушка мадмуазель Катя Никитина зашла ко мне с Максимом Зориным, молчаливым, но работящим мужчиной средних лет. Тот в Патайю ездил год назад и почти сразу захотел ещё. Всего-то следовало выучить песен на час с хвостиком. Мы начали репетировать. Появился шанс установить рекорд по экваториальности рок-концертов для банд, выросших на невских берегах.
Тюра
Действующие лица и исполнители:
Пожилой живой Классик с бородкой — это я.
Илья Однимсловомартист Ивахнов.
Любовь Айкью Горького, врожденный российский, а значит нервный буддист.
Николай Паганини Богданов, вещь в себе, самопровозглашенный виртуоз.
Максим Зорин, новый персонаж моей рок-эпопеи, четырехструнный бас-гитарист В кепочке.
4 мая
Полдень. Аэропорт «Пулково». Все собрались с пожитками. Только нет величайшего гитариста. Он позвонил, сообщив, что задерживается. «Бл..ь!» — справедливо подумал я. Гитарист всё-таки успел на самолет до Москвы, придя на посадку в шортах, то есть полностью готовый для купания в Южно-Китайском море.
В Москве пересекли границу и стали ждать посадку в самолет «Тайских авиалиний». Возле стойки регистрации увидели нескольких дедушек с орденскими планками. Эти реальные ветераны войны тоже собирались на праздник в Патайю.
Гитарист постоянно отставал. Он исчез, когда стюарды и стюардессы с буддийскими поклонами стали грузить публику на борт. Пришлось бегать по аэропорту, ловить шортоносца и материться.
Летели легко, но долго. Ели вкусно. Пролетая над Афганистаном, наш «Боинг» поднялся ещё на километр. Максим Зорин взял с собой навигатор и мог определить местоположение в мире космоса достаточно точно.
- Это чтобы талибы не подстрелили, — сделали предположение и постарались заснуть.
Когда садились в Бангкоке, уже рассвело, и начался следующий день.
5 мая
Добрые тайские тёти встретили в аэропорту и надели на каждого цветочную гирлянду. Улица встретила 32-мя градусами Цельсия. Юрий Геннадиевич, Николай, русскоговорящий подросток и кто-то ещё с телекамерой распахнули объятия, пожимали руки, сажали в микроавтобусы с кондиционерами.
Полтора часа трафика из Бангкока приезжие старались понять происходящее, разглядывая обочины. Николай Паганини пытался увидеть обезьян. Но ему объяснили, что обезьян здесь столько же, сколько медведей на московских стритах.
- В глубинке они, конечно, есть, — уточнил Николай, высокий худощавый мужчина приятной наружности, с первыми штрихами седины на висках, приставленный к нам.
- Основа здешней жизни — это санук, сабай и суэй, — добавил Николай, а мы согласно закивали.
«…Три многозначных тайских слова иностранцу нужно выучить в первую очередь. «Санук» означает «удовольствие», «сабай» — приблизительно «уютный», «удобный», «приятный». Точно перевести это слово нельзя, так как оно отражает типично таиландское мироощущение, вряд ли поддающееся переводу на другие языки. Слово «сабай» часто произносят дважды: «сабай-сабай», что говорит о самой высокой степени удовольствия. Сабай-сабай — всё прекрасно, всё в порядке, всё чудесно, приятно, удобно, никаких проблем! «Суэй» — одно из самых важных слов тайского языка, оно служит для обозначения красивого, прекрасного. Ведь тайцы — отъявленные эстеты и судят о ценности предмета или человека по его внешнему виду. Чисто внешняя «красота» часто важнее функциональной полезности вещи или внутренних качеств человека…»
Впечатления начали наваливаться, как пьяный в переполненном вагоне метро. Когда приехали и вылезли с вещичками, на нас с неба писал тёплый дождь. Казалось, дело делает добрый боженька Будда. Было приятно. Под ветеранов и рок-артистов выделили шале «Раманезия», состоящую из нескольких одноэтажных бунгало, бассейна с мостиком поперёк и двухэтажного ресторана французской кухни.
Не могу вспомнить происходившего днём. Сразу, понятное дело, упали в бассейн. Возможно, так возле бассейна и кувыркались. А вечером нас повезли смотреть тайский бокс…Что значит — не могу вспомнить! Вот же тетрадь с заметками. Сразу позвали обильно завтракать. Во французском ресторане за бассейном столы уставлены русскими закусками, висками и водками. Это хозяева сильно погорячились! Хотя ветераны по рюмке в себя опрокинули. Поплавали, затем подремали. Затем Максим, знаток Паттайи повел к морю — две минуты хода. Разглядывали изумрудные волны, собачек, зарывшихся во влажный песок, дышали полной грудью. Когда стемнело, приехала «Тойота», из неё вышел крупногубый, веселый Алексей, запихнул пятерых музыкантов в тачку и повёз. В дороге я интересовался техникой безопасности местной жизни, на что получил исчерпывающий ответ:
- Надо, чтобы не отравиться ненароком и чтобы в тебе не завелись паразиты, есть тайскую пищу. Она очень острая. С непривычки глаза вылезут! Или выпивать крепкие напитки! Я здесь с 91-го года — всё знаю! И ем, и выпиваю!
На бокс нас провели без билета — бизнес, кажется, находится в крепких российских руках. Паганини сразу стал снимать и отправлять видео на родину, а Максим просто снимал для будущего кино. Какие-то карликовые боксёры выходили на ринг и делали восточные пасы. Затем старались попасть друг в друга руками и ногами. Клод Ван-Дамм не вышел. Бились, кроме тайцев, русский, белорус и аргентинец. Шесть боёв прошли без особого кровопролития, хотя аргентинец засадил тайцу в лоб и отправил того в нокаут.
Кондиционер делал присутствие в зале приятным. Голова шла кругом. Она уже бежала кругом, галопировала.
После боя нас вернули домой, перед тем сводив в национальный ресторан на соседнем углу. Съели суп из кокосового сока с креветками, и ещё забыл что. После ресторана опять прогулялись к морю, но в темноте ничего не увидели. Мы жили в районе парка. В нём башня с летающей тарелкой-гостиницей наверху. От центральной части курорта «Раманезию» отделяет холм Будды. Первый день получился с избытком.
6 мая
Второй день неподалеку от экватора начался образцово-показательно. Европейский лёгкий завтрак, падёж в воду бассейна, разглядывание ящериц под мостом — того, как сидят они, прилепившись к каменной поверхности, и в ус не дуют, предаются созерцанию.
Коллектив решил рассредоточится. Знающий Максим собрался показать Паганини и Илье Однимсловомартисту Ивахнову остров Ко Ланг, его девственные красоты. Его пляж. Его кокосовые орехи… Я же, имея питерскую простуду, решил не искушать голосовые связки и до концерта воздержаться. Любовь Горького хотела сувенирного магазина и чемодан.
Наняли на ближайшем углу «тук-тук» за 150 бат (1 бат — 1рубль) и тот отвёз коллектив к пирсу Патайи. Там инструментальное трио смешалось с интернациональной толпой туриков, к ним подскакивали местные тайцы, прилепляли на одежду разноцветные квадратики — желтый, красный, оранжевый. Цвет означал остров. По цветам рассаживали в кораблики.
Я же решил проследовать за Любовью Горького и понять — есть ли в Таиланде чемоданы или нет их в нужном объёме? После двухчасового экваториального гуляния могу смело ответить — чемоданы на побережье Сиамского залива есть. Имеются там некие рынки, типа питерской «апрашки», где можно одеться в дешёвый трикотаж с ног до головы, затем всё снять и упаковать в приглянувшийся чемоданчик.
«…Никогда не дотрагивайтесь до головы тайца! Голова считается вместилищем души и поэтому является «высшей» и самой важной частью тела…»
Народные рынки находятся на Секонд стрит. С Бич роуд к ней ведут разные узкие улочки. Можно пройти и через огромные универсамы. В универсамах прохладно, продают одежду таких же марок, что и у нас на Невском проспекте или на парижских полях Елисея. Всё равно все «Лакосты», «Гуччи» и «Хьюго Боссы» шьются в Индокитае… Продавцы монголоиды вполне сносно щебечут по-русски. Только в наших универмагах нет аквариумов с рыбками. Возле аквариумов на стульчиках сидят европеоиды, опустив в эти аквариумы свои уставшие ноги. Маленькие рыбки весело сжирают у европеоидов мозоли за 100 бат в час. Я было собрался, но тут же передумал отдавать себя на съеденье.
Каких только нет в Паттайе чемоданов! Есть чемоданы кожаные, возможно эту кожу содрали с крокодилов. Есть чемоданы с ручками и на колесиках. Сотни моделей! И побольше, и поменьше. Тут же сувениры. Пришлось затариться слонами и буддами, хотя последних вывозить из страны нельзя. Местные боятся — фаранг (иностранец) надругается дома над божеством…
Теперь можно, вернувшись на север, раздаривать их соотечественникам, небрежно приговаривая: «Вот тебе, милая, — друг, брат, сват, зазноба, тётя, многоуважаемый руководитель (нужное подчеркнуть) — деревянная лягушка-квакушка. Вот к ней деревянная палочка. Следует палочкой проводить по хребту квакушки и ждать, когда появятся деньги! А это цыганского вида божество с крючком — брелок. К нему можно цеплять ключи…»
Когда упарились, пошли искать «тут-тук» А их и искать не нужно. Самый простолюдинский способ доставки — это мопед. Поскольку они постоянно бьются, никто из нас мопеды не нанимал. «Тук-туки» джипы бывают, в основном двух сортов: можно, сговорившись о цене, нанять как полноценное такси и ехать, вытянув ноги, с ветерком. Но если тормознуть «тук-тук» типа российской маршрутки, то дорога обойдется в 10 бат. В нужном месте жми на звонок и выпрыгивай. 10-батные, как правило, заполнены русскими, но попадается и местная публика…
О, «Раманезия»! О, шершавое тепло её камней! О, кошаки, скребущие деревца в кадках! И, конечно, — о, мягкая вода бассейна! Когда набултыхавшись в бассейне, выходишь Афродитой из воды, то хочется жить вечно!
К вечеру появились ветераны из Москвы, и инструменталисты с острова Ко Ланг. За нами зашёл Николай и отвёл в ресторан. Ресторан неподалеку назывался «Армения».
«…Отношения тайцев с европейцами долгое время ограничивались торговлей. Попытки навязать политическое влияние так и не увенчались успехом. Лишь одному авантюристу греческого происхождения Константину Фалькону (1647-1688) на какое-то время удалось захватить власть в стране. Этот человек с тёмным прошлым сумел добиться поста премьер-министра. Беззастенчивый грабёж государственной казны, насильственная христианизация, засилье иностранцев в торговле и политике, обнищание народа вызвало протест. В результате восстания авантюрист Фалькон был арестован и казнён, а иностранцев из Таиланда изгнали…»
«Армения» потчевала под открытым небом своими шашлыками и прочими радостями тайско-армяно-русской кухни. Прибыл главный руководитель Юрий Геннадиевич, появилась выразительная молодая женщина по имени Наташа. Она прибыла в Паттайю на постоянку из Красноярска. Коротко подстриженная, она старательно уговаривала усевшихся за каменные столы есть больше и выпивать чаще. На столах, кроме яств, появился ром. Я поднял свой фужер с арбузным соком и сказал почтительную здравицу в честь Юрия Геннадиевича. А когда сел обратно, то увидел, как Паганини махнул рюмку рома без зазрения совести.
Процесс стал принимать необратимое движение на глазах. Делая вид, будто ничего не происходит, закодированный виртуоз махнул вторую…
Паганини мне известен в этом смысле вдоль и поперёк. Еще в 90-м на фестивале в Челябинске, он в алкогольном психозе снял на сцене штаны так, что общественность уральского города помнит его штаны до сих пор. Не хочу перечислять всего, но в тот момент мой мозг моментально нарисовал картину возможного будущего. И это была картина ада по Иерониму Босху, как минимум.
Только названный субъект, мозг, уже привыкший к раю, зря не хотел верить в надвигающийся, словно тайфун из Индийского океана, эксцесс. Однако, теория алкоголизма вечна, потому что она верна…
7 мая
Нырнул и, проплыв под водой, словно Ихтиандр, уперся головой в стенку бассейна. Развернувшись, стал стучать стопами по воде. Доплыл до ступенек. Поднялся. Сел в кресло возле столика, размышляя. Как сценарист «Ленфильма» представлял развитие сюжета: « Бывает, с годами алкоголизм скукоживается. Теряет силу молодежного тайфуна. Делается, скорее, пародийным, чем испепеляющим… Только не надо себя обманывать. Все зависит от того — начал ли Паганини хренов прикладываться уже в Питере, или это срыв-свежачок. Свежачок еще можно остановить угрозами и апелляцией к отсутствующей, впрочем, совести…. Быстро превратившись в животное, Паганини начнет бегать без штанов и трясти пятидесятилетними яйцами перед ветеранами войны, местными буддийскими монахами. Начнет попадать в милицию, откуда его придется вызволять. Паганини легко сорвет выступление, обгадит День победы. Русская мафия спросит с меня. Ой, как она с меня спросит! Ведь работы мы еще не сделали. А благами курорта уже пользуемся…»
Но, как говорят народные герои, семи смертям не бывать, а одной, б..ь! — не миновать. Оставив спящего виртуоза в «Раманезии», весь коллектив поплыл на злополучный остров Ко Ланг. Уж больно хотелось вкусить красот Южно-Китайского моря и осознать причины, заставившие алкоголика хлебнуть пива с ромом…
Когда подплыли к острову, то народ с кораблика пересадили на джонку. На корме к длинному шесту приделан мощный автобусный мотор, крутящий винт. С джонки многоязычная публика перепрыгнула на пластмассовый понтон, и двинулась к берегу. За 50 бат сели под навесом. Побежали в отлив. Вода шевелилась. Проплывали махонькие рыбки и пузатые тетки из российской глубинки. Скромные тайцы купались в одежде. Иногда под ноги попадали колкие камни. Вдоль пляжа торговали бары — там накануне жизнь и подкузьмила закодированного гитариста. Выйдя на берег, я нашел большой коралл и, вспомнив идеалы Пьера де Кубертэна, стал толкать его, словно ядро. Затем кружился и пел любимую песню:
- Прощайте, скалистые горы,
Отчизна на подвиг зовет.
Мы вышли в открытое море,
В суровый и дальний поход…
В шале вернулись к семи. Николай, представитель местных русских, ждал нас. Вместе с ветеранами сели в «тук-тук» и покатили на улицу Протомнак. На подъезде Николая, ехавшего на мопеде без прав, тормознули гаишники и что-то хотели, но не долго. Освободившись, наш сопровождающий провел группу товарищей в русский ресторан «8 подков». Подковы я там не считал, а смотрел, как запойный Паганини глотает алкогольный коктейль для разгона. Все что-то ели. Я смотрел. Официанты-буддисты складывали ладоши на груди, как Гребенщиков. Я смотрел. Паганини позвонил Василию в Питер и поинтересовался грыжей последнего. Затем похвастался нашим коммунизмом. Я тоже сказал слова в трубку. Закончив разговор, обнаружил Паганини в баре. Что-то он там спрашивал, а, скорее всего, тайно, глотал виски-водку, удовлетворяя центры наслаждения головного мозга.
Потом народ распоясался и на обратном пути накупил волосатых рамбутанов. Сели у бассейна и стали вспоминать море, периодически роняя себя в местную его уменьшенную копию бассейна. Я увидел, как под фонарем мелькнула тень Паганини. Это величайший из великих гитаристов мира отправился искать дно жизни.
8 мая
Еще до завтрака ко мне вежливо проник Однимсловомартист, со смехом рассказав о том, над чем следовало плакать. Передаю основные положения новеллы:
- …Часов в шесть утра наш сумасшедший товарищ вломился в бунгало. Даже сквозь сон слышу — не один двуногий явился, а, как минимум, двое. Опять же слышу — кто-то жует. Потом слышу слова Паганини: «Ну что, чмо, есть хочешь? Ешь-ешь. Потом узнаешь, что я с тобой сделаю. А для начала отдай мой айфон».
… Полупроснувшийся Максим, тем временем, стал прятать свою дорогую видеокамеру под подушку. Второе существо что-то отвечало на местном наречии, а сумасшедший продолжал требовать айфон. Затем мы с Максимом это увидели! В нашу часть бунгало заглянуло прелестное создание. Это был очевидный трансвестит с прекрасными и благородными чертами лица. Большие золотистые глаза, казалось, излучали свет. А стройные смуглые ноги, выглядывающие весело и откровенно из-под коротенькой юбки, говорили об открывшихся возможностях.
… Увидев еще двоих мужчин с волосатыми ногами, прекрасный трансвестит сперва вздрогнул. А после вскрикнул. Вскрикнул же он в значительной степени от непозволительного поступка алкоголика, поправшего все нормы морали, буддийского миропонимания, правил таиландского общежития.
… Этот безумец с рязанской харей стал просто душить прекрасное создание, повторяя, словно молчание ягнят: «Где мой айфон, чмо?. Где мой айфон, чмо поганое?»… Существо вырвалось и убежало вон, а сумасшедший упал в диван и теперь храпит на нем, воняя перегаром!
- Б…ь! — пришлось снова вспомнить древнеримское слово.
Позже возле бассейна возникла уточняющая дискуссия.
- Трансвеститы и транссексуалы — совершенно разные явления, — заявила всезнающая Айкью. — Кого же Паганини привез на самом деле?
- В следующий раз придется проверить! — воскликнул Однимсловомартист.
Максим ничего не ответил, но по его лицу можно было понять — он проверять категорически отказывается.
«…Королевство Сиам — страна большого числа катхей — трансвеститов и транссексуалов. Они, как считают многие тайцы, красивее «настоящих» женщин.Ежегодно операционным путем в женщин превращаются сотни юношей. Таиландские косметологи и хирурги считаются лучшими в мире в этой области. В ходе операции из мужских половых органов формируют женские, удаляют предательский кадык, а с помощью гормонов и силикона сооружают молочные железы. Но часто изменение пола, кроме «красоты», ничего не меняет. Многие катхей становятся проститутками, так как другой работы не найти. Туристы, как правило, не различают катхей, но тайцы их видят. Ни один уважающий себя работодатель не возьмет такую на работу. Наиболее талантливый и удачливый, может, найдет себе место в одном из многочисленных кабаре трансвеститов в Бангкоке, Пхукете или Паттае. Многие катхей, зарабатывающие проституцией, кончают тем, что попадают в преступный мир. Кражи и грабежи — не редкость…»
Сегодня у нас репетиция в зале, где завтра пройдет праздник. В четыре приезжает Николай и сажает банду с гитарами на «тук-тук». На мое змеиное шипение гроза трансвеститов отвечает:
- Я чувствую себя отлично. Лучше, чем когда-либо. Все будут поражены моим искрометным гитаризмом. Одного я не понимаю — зачем эти существа в юбках, но с членами срезали мой тысячедолларовый айфон и пытались украсть кошелек. Кошелек я отобрал, а чмо взял в заложники. Предполагал обменять его на айфон обратно. О, чуден мир в своих непредсказуемых проявлениях!
- Зачем же ты привез это прелестное создание в «Раманезию»? — справедливо спросил Однимсловомартист, не прибегая к мату.
- Ноу коммент, — ответил сумасшедший.
Максим и Любовь Горького молчали, глазея по сторонам, и думали о хорошем.
Местные русские арендовали конферец-зал отеля «Амари Оршид» — круглое с высоким потолком и отличной акустикой большое помещение на берегу залива. Войдя вовнутрь, я сразу почувствовал себя сэром Полом МакКартни, приехавшим веселить владельцев яхт, заводов и пароходов.
Мы ждали каких-то внятных действий бесконечно долго. Гостиничные тайцы, обещавшие Николаю предпринять действия по поводу установления на сцену озвучивающей аппаратуры, свинтили прочь и не возвращались. Сумасшедший курил на солнышке, периодически исчезая. Я пошел проследить. Обнаружил больного на набережной, беседующего с туземцами на их наречии. Наш потягивал пиво, местные торговали не поймешь чем. Паганини издавал напевные звуки, произносил абракадабору. Но ему согласно кивали и сдержанно улыбались. Так продолжалось часа четыре. Банда ждала, запивший бандит дринкал. Выйдя в очередной раз на разведку, я увидел гитариста писающего под пальмой. Это было самое респектабельное место курортного города…
Тут и полицейский прогулочным шагом. «Все, — подумал, — сейчас идиота заберут в ментовку. Интересно, а есть ли в Таиланде вытрезвители?» Полицейский увидел гитариста. Гитарист не видел ничего, просто наслаждался облегчающим процессом. Мент отвернулся и прошел мимо, не нарушая своего буддизма. «Живут же люди! — подумалось облегченно, - Страна — всем народам пример!».
Отписавшись, Паганини потащился в зал. Там он стал со всеми заговаривать с исповедальной открытостью.
- Пошел я вчера в публичный дом, — обратился с кроткой улыбкой к жене Николая, женщиной вполне почтенной, — а с меня, понимаешь ли, срезали айфон…
Улучив момент, я проскрипел в ухо безумцу:
- Сиди, б…ь, молча и ни с кем не разговаривай.
- Совсем ни с кем?
- Ни с кем.
- Хорошо.
Через пять минут он подсаживается к незнакомой мне даме из чьих-то высокопоставленных местных русских жен и повторяет со старательностью ученика, заучивающего главу из «Евгения Онегина»:
- Пошел я вчера вечером в публичный дом…
«…Каждого иностранца автоматически считают богачом, однако тайцы все время видят их в застиранных шортах, вытянутых футболках и дешевых шлепанцах. Так в Таиланде одеваются самые бедные. Кроме того, женщины-фаранги ходят в неприлично вызывающей одежде и ведут себя смело, как обитательницы трущоб и работницы борделей. Многие мужчины-фаранги, заучившие несколько слов из бангкокского жаргона баров "go-go*, шокируют тайцев. По таиландской шкале иностранца в общество поместить невозможно. Выход из положения тайцы нашли, используя слово «фаранг». Оно годится на все случаи жизни, и иностранцу приходится слышать его очень часто…»
Пьяный идиот, произнес выразительную фразу о том, что в связи с завтрашним концертом он пойдет спать, упал в диван бунгало. Остальные отправились в ресторан «Узбекистан» продолжать коммунистическую жизнь. В «Узбекистане» девушка Наташа со внимательными глазами лесбиянки, сказала нам ( в ее голосе я услышал одобрительные нотки):
- Вчера видела вашего гитариста на Уокинг стрит. Он стоял с местным побирушкой в обнимку и пел песню собственного сочинения с припевом:
ПатайЯ, ПатайЯ!
Денег нету ни уЯ!
Я покраснел и попросил национальное узбекское блюдо — лагман, остальные засмеялись и стали заказывать текилу в разумных, однако, объемах.
Ближе к ночи, сидя в раю «Раманезии» возле бассейна, я предложил товарищам:
- Давайте обольем Б. бензином, вытащим на улицу и сожжем!
- Жесткое предложение, — среагировал Илья Однимсловомартист Ивахнов.
- Но справедливое, — поддержала Любовь Айкью Горького.
Максима Зорина поразила моя жестокость, но он сдержался и промолчал.
- Все равно это не жизнь, — стал я развивать мысль. — Не жизнь, а кошмар для всех. А сожжение принесет заметную пользу коллективу. Мы громогласно объявим свой протест против прихода Путина в Кремль. Гитарист, мол, наш себя сжег в знак протеста. Сразу все газеты, журналы, телевизоры и интернеты про нас напишут! Мы обойдем по известности самих девочек из Пусси. Чтобы самоподжоги не продолжились, ООН нам даст политическое убежище, на деньги госдепа банда проедет с концертами по Австралии и. желательно, Микронезии. Концерты мы объявим в честь Паганини и станем жертвовать деньги на поддержку Удальцова с Навальным. Пусть накупят палаток. Или шатров!
- И еще палатку, пожалуйста, для Ксюши…
- И для Божены…
- И рядом с ними для Лимона, хотя Лимон уже старый и не сможет «божен» отбарабанить…
- Яшин сможет. Как он это ловко делает, уже показывали как-то в Живом Журнале…
Народ продолжил фантазировать. Затем все включили свои скайпы и вышли в открытый космос, а я отправился смотреть пятьдесят шесть каналов местного телевизора.
9 мая
Утром Паганини посмел выйти к завтраку.
- От тебя пахнет как от куска говна! — начал я распаляться, но сдержался.
У гитариста руки тряслись. С таким тремором играть только тремоло.
После завтрака гитарист продолжал трястись. Любовь Горького показала мне бутылочку.
- Это вчера принес местный Сергей. Сказал, чтобы с утра дали… — Любовь Горького не стала даже называть имя объекта. А просто мотнула головой в сторону трясущегося. -Только алкоголь с порошком пить нельзя.
- Не верю! — Я стал разглядывать бутылочку. На ней была напечатана небольшая фотография лысого господина с бородкой и что-то написано по-тайски. — Впрочем, попробуем. А он копыта не откинет?
- Хорошо бы, — произнес Илья, Максим, как всегда отделался молчанием, а Айкью добавила:
- Пусть только попробует.
В реальной жизни произносились разные лишние слова и звуки, производились жесты, линии лица кривились в гримасы возмущения по поводу позорного поведения идиота. В реальной жизни за два дня до Дня Победы в Паттайе руководитель Николай сообщил мне, будто ему позвонила некая Т. из Владивостока; то есть, во Владивостоке она живет, а здесь отдыхает; она, мол, оставила телефон и просила Владимира (меня) позвонить; и у нее есть слово-код, по которому Владимир (я) все поймет. Николай показал мне блокнот, в котором я прочел: «Дом Надежды на Горе». Тогда я подумал с затаенной грустью: «Куда бы ты не уехал, твое всегда останется с тобой. Даже если я скроюсь на крокодиловой ферме в глубине местных джунглей, я останусь членом Попечительского совета реабилитационного центра, где оказываю помощь страждущим алкоголикам по программе Миннесота…» В реальной жизни двухдневной давности я ответил Николаю в том смысле, что перед концертом мне сложно отвлекаться на посторонние звонки, и пусть Т. из Владивостока приходит на Праздник Победы.
Две столовые ложки порошка на стакан воды. Трясущийся идиот выпил. Сели кружком и стали за ним наблюдать.
«Чудес не бывает! Трое суток похмельного синдрома вынь да положь!»» — повторил головной мозг, а спинной мозг ответил согласным импульсом. Тут-то чудеса и начались. Николо разом скукожился, словно лист черновика, брошенный в огонь дачной печки. Пламя обычно радостно почти вскрикивает и сжирает бумагу! Но виртуоз не воспламенился - просто неведомые силы тайской природы выпрямили его и раздули до богатырского роста. После начались процессы, словно в современных художественных кинофильмах, когда герой пытается преодолеть то гравитацию, то временной барьер. На следующем этапе чуда Паганини вернулся в привычное обличье — его пробил пот. Пот струился по лицу, напоминая о приближающемся сезоне дождей. Трясясь и мимикрируя, виртуоз догарцевал до бассейна. Тут Николо упал под воду, а когда вынырнул, и поднялся, прошагал бодрой скользящей походкой по дворику «Раманезии», стало понятно — сумасшедший готов нести прекрасное людям!
Во время концерта под ногами ползали дети…
Так я написал в блокноте, Так оно и было. Но сперва банда «Санкт-Петербург» докатила до «Амари Оршид» и стала тестировать звуковые аксессуары. После репетиции подбежали 90-летние ветераны в орденах и стали просить сделать потише. Снова зарепетировали, но уже в ползвука. Я приглядывал за шестиструнным самураем, но самурай вел себя адекватно и респектабельно, будто и не было за спиной трехдневного запоя с визитами в паттайские бордели.
Переодевшись в подобающий случаю наряд, и разглядев себя в зеркале артистической комнаты, вспомнив образы участников нынешней банды, пришлось с грустью констатировать изменение, как говорят сейчас, тренда. В далекой юности музыканты банды «Санкт-Петербург» были, не побоюсь этого слова, прекрасны. Сексуально привлекательные высокие парни с хипповыми гривами. Прошли десятилетия, десятки гитаристов сквозь строй. «Что я вижу, — произносился мною страстный, но внутренний монолог, — Что я вижу в дне сегодняшнем? Какую-такую правду говорит он мне? А говорит он вот что: на сцену сегодня выйдут четверо практически лысых, а двое еще и фактически толстых! Практические драпировали черепа кто шляпой, кто кепочкой, кто оставался незадрапированным, а фактические нарядились в широкие рубахи. Слава и красота — понятия неразрывные! Только сдается мне, рекорд по экваториальности рок-концертов мы сегодня все-таки установим. По кассе и рукоплесканиям Юлианыча или Борисыча не переплюнуть. Зато играть там, где солнце не дает тени — еще надо суметь!»
Собралась нарядная публика — весь бывший Советский Союз. Пришел батюшка в черном. На сцену вывели ветеранов и те рассказали про войну. Затем представитель тайской администрации Паттайи произнес здравицу в честь Победы, добавив в конце фразу о том, будто бы местные россияне вовсе и не чужие, а такие же жители города, как и коренные граждане. Далее на сцене появлялись дети и подростки, представившие хореографические миниатюры. Публика входила и выходила, сидела за огромными круглыми столами с яствами и умеренно поддавала.
Перед выходом на сцену ко мне подошла дама средних лет, нарядно одетая.
- Владимир! Это я — Т. из Владивостока. Мы можем поговорить?
- Мы можем поговорить после того, как я отпою песни.
Так и договорились.
Некоторое волнение присутствовало. Никогда мне не приходилось участвовать в подобных действах. Оно напоминало фильм «Крестный отец», когда к дону Карлеоне приезжал почти-то Фрэнк Синатра на «семейный» праздник. Однако, после перерыва бандиты поднялись на невысокую сцену и уверенно ударили по струнам. В первой части группа исполнила военно-патриотический блок: «Песню о Щерсе», «Там в дали за рекой», «Дан приказ ему на запад», «Солдатушки», «Окрасился месяц багрянцем»… Ансамблю «Санкт-Петербург» спел что-то из лирического, и что-то из драматического, а самом конце — из романтического…
После финала, когда стало ясно, что мы свой визит к Сиамскому заливу отработали, я облегченно выдохнул, затем вдохнул, вышел из прохладного зала во дворик, сел за курительный стол. Появился Алексей, ген.директор местного русского телеканала.
- Это — нечто! Эти смоконзывотерские мотивы! И цеппелинские! Мы сидели и пели вместе! Можно сказать — стонали от счастья! Надо на следующий год — что-нибудь грандиозное! Стадионное! Дедушек поздравить и отправить кататься на кораблике! А завтра начинаем отдыхать по-настоящему!..
Алексей подмигнул заговорчески и убежал, оставив меня в ужасе одиночества, представляющего «настоящий» отдых, толпы катхей, гоняющихся за пьяным гитаристом по курорту, пытающихся освободить очередного плененного товарища. Паганини гневно хохочет крутит и «баранку» угнанного «тук-тука», вихляя по переулкам притонов и борделей…
Короткий кошмар одиночества прервала Т. из Владивостока.
- Владимир, вот я о чем хотела поговорить. Ты освободился? Прекрасно, кстати сказать, пели.
- Спасибо. Теперь я свободен.
Мы с Т. встречались год назад в поселке Перекюля Красносельского района Ленинградской области. В этой Перекюле полтора десятилетия назад открылся благотворительный центр для алкоголиков и каждый год летом там проходит праздник, на который съезжаются сотни бывших пациентов. В этом центре, в качестве учебного, показывают 12-серийный фильм «Путешествие к заокеанским алкоголикам». В фильме автор данного сообщения постоянно появляется в кадре и рассказывает о методе лечения «12 шагов». Во второй половине 90-х «Путешествие», снятое Игорем Шадханом при моем участие в качестве сценариста показали по каналу «Россия» и миллионы страждущих алкоголиков и их жен приняли меня за целителя, стали слать письма…
- Подвернулась путевка со скидкой и я полетела в Таиланд. А вокруг все наши выпивают регулярно. И у меня стала слюна выделяться. Уже на этикетки смотрю и мысленно выбираю. Пришлось поменять нашу компанию на компанию иранцев. Иранцы не пьют, я с ними теперь на пляж хожу. Но все равно крутит. Когда я увидела афиши, то не поверила. Но потом поняла — это Высшая сила несет спасение.
Т. достала книгу «Анонимные Алкоголики» и попросила автограф.
- Сперва помолимся, — строго произнес я.
Чуть в сторонке стояли три иранцев и с любопытством наблюдали.
Мы взялись за руки, и я начал:
- Боже, дай мне разум и душевный покой…
Т. ушла окрыленная.
Тут шарахнул салют. У всех окрестных машин запищала сигнализация…
В «Раманезию» повезли на «тук-туке» по Бич-роуд. Респектабельная часть пути закончилась. Заиграли призывные огни. Тысячи юных дырок сидели на скамеечках вдоль залива и ждали своих суженных за дешевые деньги. Старекашечки-европеоиды, разные согбенные старцы, замордованные своими эмансипированными женами с правом голоса, брели, найдя свое короткое счастье, держа за руки темноволосых таек.
10 мая
«…Король тайцев Пхумипхон родился 5 декабря 1927 года в американском штате Массачусетс, где его отец, брат правящего короля Пратятхипока, изучал медицину в Гарвардском университете. По закону о престолонаследии Пхумипхон мог стать королем после детей короля и своего старшего брата Ананды. Пратятхипок умер бездетным и на трон взошел Ананда. В 1946 году его нашли застреленным в собственном доме. Тайна его гибели так и не была разгадана. Ему наследовал Пхумипхон, однако официально он был провозглашен королем только после свадьбы с Сирикит 5 мая 1950 года. С тех пор день 5 мая празднуется как «день коронации» (по-тайски ван чат монгкхон). Пхумипхон оказался настоящим народным королем. Он человек разносторонних дарований, джазмен. Пхумипхон-Рама поставил рекорд продолжительности правления, превзойдя в этом даже английскую королеву…»
Одним словом, нашему Пхумипхону до ихнего Рамы еще далеко!
Каким упоительно-радостным пришло утро! Артистические обязательства свершились. Алкоголик, судя по внешним признакам, из запоя вышел в чем-то даже облагороженным,. И народ его простил. Даже я, злой старичок, приветствовал Паганини за завтраком дружеской улыбкой.
После традиционного заплыва приняли коллективное решение поехать на «тук-туке» за электроникой. Заодно и добить чемоданное дело.
Солнце смотрело прямо в темечко. Но в пятиэтажном рае гаджетов оказалось прохладно. Бесстрашный Паганини и осторожный Максим стали выбирать айфоны.
— Понимаешь, на первом этаже продают настоящие за двадцать шесть тысяч батов, то есть, рублей. А в Петербурге такие же стоят сорок тысяч, — объяснил Максим, не снимая кепочки.
— А на втором этаже я нашел такие же, но по две тысячи, — отрезал недавний запоец.
— Это что же получается… — стала считать Айкью.
— Если купить по две тысячи, а дома продать хотя бы по восемнадцать, то, если таким макаром купить — продать двенадцать штук, то в результате спекулятивной комбинации можно будет скромно, но жить целый год! — сосчитал я быстрее всех.
Уйдя от наживы, посидел на улице. Спекся, вернулся — народ продолжал соображать возле прилавка. Наконец, счастливые вышли в пекло. Душевнобольной купил два, Максим ограничился одним. .Айкью не стала рисковать и решила усечь кругозор счастья все еще не облюбованным чемоданом, за которым и пошли по Секонд стрит мимо витрин, гостиниц и зданий непонятного применения, мимо фонтанов — в них макали раскаленные головы. На небе не висело ни облачка, и солнце лупило прямой наводкой. Вошли в «апрашку», сели в тенечке, почти что на землю, как цыгане. Местные жители посматривали на фарангов с любопытством. Пока Айкью пробегала по чемоданным рядам, душевнобольной запоец и Максим попытались разобраться с айфонами, изъяснявшимися посредством китайских иероглифов. Однимсловомартист покинул коллектив еще на выходе из магазина электроники. Он не оставил надежды купить кольца — себе и милой северной невесте. Он честно старался. Но у него уже несколько раз не получилось подобрать подходящее по всем параметрам.
На обратном пути опять шли сквозь пение женщин, сидящих вдоль стеклянных витрин на скамеечках.
— Масса-а-а-ж! Масса-а-а-ж! — выводили они многоголосые рулады.
И это означало вовсе не то, о чем вы сейчас подумали.
Сидели у бассейна и ждали, когда нас повезут в ресторан. Но никто не появился. И дедушек-ветеранов не видно. Мы их выносливости поражались с первого дня. Почти по девяносто лет! Вдали от родных аптек! В экваториальном пекле! Дедушки катались по экскурсиям, поднимались на какие-то башни к Будде, любовались крокодилами, пожирающими ягнят в собственном соку, ездили, несмотря на годы, на слонах, гоняли за айфонами и за порошками мужской силы...
Не появился и телевизионный Алексей, обещавший «настоящий» отдых. Николай испарился. Сергей, местный звукорежиссер, принесший, кстати заметить, лекарство для Паганини, и зазывавший на шашлыки, укатил с туриками на реку Квэй. На этой реке добровольцев привязывают к бурдюкам с воздухом и сплавляют по одному к поселку, стоящему в воде на сваях. Слоны, опять же…
Однимсловомартист и Айкью отправились за едой, а я отказался есть из лени. Запоец и Максим продолжали изучать контрафактную покупку
Затем плавали туда-сюда много раз. Все, кроме меня уткнулись в ноутбуки. Молчаливый Максим вдруг разговорился и стал показывать прошлогоднюю видеосъемку — на ней хорошо видно, как он управляет в небе небольшим самолетом.
— Я бы хотел летать на лайнерах, — мечтательно, с долей лирического трагизма произнес бас-гитарист. — Чтобы передо мной много-много приборов светилось. Я изучал это дело. Только теперь поздно. Возраст.
— Так ты летчик в душе, — понял я.
— Летчик. — согласился гитарист.
Пришел Илья и понизил градус разговора, вспомнив, как во время поездки в город Н гитарист Т. напился до чертиков. Максим поддержал тему, рассказав, как барабанщик М.из знаменитой группы «А» допился до зеленых соплей в городе В.
11 мая
Не прошло и месяца, а уже стал забывать. Заглянул в блокнот, ища записи. За 11 и 12 мая — записей нет. Но точно помню: Паганини не встал на путь исправления и снова запил, стартовав с пива и быстро набрав третью космическую скорость:
Летчик, Классик и Однимсловомартист решили еще раз прокатиться на Ко Ланг, Паганини куда-то ушатался по своим сумасшедшим делам, а Айкью поездку на остров отвергла, произнеся странную фразу:
— Никуда ходить не хочется. Хочется, как эти кошечки, — музыкальный палец указывал на местное животное. — Чувствую себя Котэ.
— В одном прав Виктор Леонидович Брейвик-Топоров, — проворчал я.
— Что это за типчик? — поинтересовалась Айкью.
— А в чем он прав? — спросил Однимсловомартист.
— Брейвик абсолютном прав, заявляя, будто Россия с котэ переборщила. Заколебали этими котэ и их фотками все социальные сети…
Снова плыли на кораблике — китайцы, саксы, русские, местные, дети разных народов. На пляже Максим и Илья стали гедонизировать при помощи пива и кокосов, а я, как человек воспитанный на первом томе «Детской энциклопедии», в котором речь шла о географических открытиях и путешественниках, преодолевающих невзгоды, решил покинуть окультуренное побережье и найти что-нибудь возле диких скал. Я до дикости добрался, стал собирать разные ракушки. Тут же ковырялся американец без штанов. Проходя мимо, он пробубнил:
— Нот бэд.
В руке американец держал ржавый якорь.
Между камней поджаривало, как в рефлекторе. Вернулся к товарищам я уже похожим на куру-гриль…
Добрались до дома к шести вечера, обнаружили виртуоза, лежащим на полу с разорванными шортами, всего ободранного, но в шляпе. Названия элемента одежды не знаю. Видел такие в кино и на фотографиях. Круглая и остроконечная. В таких вьетнамцы сажают и собирают рис в фильме Копполы. Тайцев я в них не видел. На левом запястье у Паганини сидел огромный скорпион и готовился ужалить. Вздрогнул, но вгляделся. Это оказалась татуировка. Такие делают за копейки пьяным фарангам в местных притонах.
Как выяснилось чуть позже, умалишенный виртуоз, явившись в «Раманезию», облил генетальной бранью дедушек-орденоносцев и русскую хозяйку. Пришлось долго и старательно извиняться.
Запоец заставил местных вспомнить нашу блюз-бит банду. И нас опять пригласили в ресторан «Узбекистан», где мы снова съели очень много еды даром. Однимсловомартист и Айкью демонстрировали жеманство, требовали покорных официанток выковыривать что-то из салатов, а что-то в эти салаты добавлять, жевали маринованных медуз, дринкали текилу, ели эскимо без палочки.
После ресторана вышли на улицу Протомнак. По асфальту бегали рослые тараканы . На ближайшем перекрестке мы сели на «тут-тук» и покатили на рынок местного конфекциона. Его там куры не клюют. Толпа огроменная — все всё покупают. Посреди рядов стоят веселые дети пяти лет и вытанцовывают под магнитофон. Все им деньги бросают.
«…Таиландский эталон поведения в неприятных ситуациях — стоическое спокойствие, что прекрасно демонстрируют тысячи статуй будд по всей стране. Внутренним спокойствием и уравновешенностью можно добиться большего, чем криком…»
12 мая
Расслабляющее и приятное каждый день. И к хорошему, и к плохому человек привыкает быстро. Только мучительно стыдно, что начинаю забывать о необходимости политической реформы в России. Постоянно хочется не реформы, а воды. Да и ночью странные сны: будто бы мамзель К. Собчак объявляют преемницей Путина. Она пишет благодетелю охранную грамоту и говорит в телевизорах, будто бы является продолжателем стабильности. А я рассуждаю во сне о том, как не вышло с Прохоровым, и не могло выйти, поскольку мелкие мужчины длинных не любят. А тут мамзель — родственница почти…
13 мая
Днем ходил к морю и между камней поймал живое существо. Оно бегало на тонких ножках с домиком на плечах. Чуть в стороне тайская женщина выколачивала молоточком ракушки на продажу. На горизонте в голубом тумане моря белел одинокий парус. Это виндсерфингиста уносило в волшебную страну горизонта…
Утром Паганини пошел на попятную и, стоя на коленях, просил дать ему лечебного порошка. Я велел сократить дозу до одной ложки, но и одной ложки для чуда хватило. Вечером оживший виртуоз уже кормился вместе с коллективом в ресторане «Узбекистан», находящемся на улице Орхидей. На этой улице, испорченные русскими, на обочинах стояли тайцы, продавали прохладительные напитки, и приветливо кричали: «Давай бухать!» Тут же продавали маринованных скорпионов. Тайцы предлагали закусь, говоря с доброй буддийской улыбкой: «За…ись!»
Ветераны с орденами бодро жевали узбекскую кухню, вспоминая дневную экскурсию.
К девяти вечера Цельсий падал до двадцати градусов и дальше не хотел.
После «Узбекистана» пошли в сторону Протомнака и встретили Руслана. Он пел раньше в ансамбле «Лесоповал» и, несогласный с блатной эстетикой, уехал поближе к экватору. Поддатый Руслан спрашивал про Паганини, чувствуя в нем соучастника. Мы сказали правду — гитарист остался в прохладном «Узбекистане».
Айкью и Однимсловомартист укатили на рынок на «тук-тука», а мы с Летчиком пошли пешком, заходя по дороге в прохладные магазинчики. Увидев, как местный житель моет машину, я попросил жестом смыть пыль и с меня. Таец вежливо поклонился и полил на меня из шланга. Полчаса брели по улице Теплосеть, внимательно разглядывая окрестный Индокитай, и набрели на концерт. Сначала торговые ряды, предлагавшие детские мягкие игрушки ядовитого цвета. Именно про такие я видел однажды телесюжет — делают, мол, китайцы в огромных количествах и травят детей человеческих. За торговым рядом находилась большая и совершенно пустая площадка. На сцене играли этно-рок местные артисты, а перед ними совершенно без блядства танцевала разные изящные пасы группа девушек из, похоже, районной художественной самодеятельности.
Наконец, мы с Летчиком добрели до рынка. Найдя не сильно грязное местечко, я упал, словно буддийский монах после пешего перехода через Альпы.
«…Даже торгуясь, тайцы не увлекаются, поскольку слишком ожесточенная торговля подведет к выводу о скудном бюджете. А «бедным» выглядеть никто не хочет. Если же вы, как якобы состоятельный европеец, начнете торговаться за каждую копейку, вас сочтут не только жадным (кхиньёу), но и жестоким (тяйдам — буквально «темносердечный…»
Вчерашние дети танцевали третий день подряд. Денег им набросали целый чемодан. Поскольку я валялся напротив детей, то мне было видно, как родители делят деньги. Бумажки взрослые взяли себе, а мелочь отдали танцорам.
Ближе к ночи в честь второго выхода Паганини из зоны риска в «Раманезии» дали Wi-Fi.
14 мая
Я нашел рай на земле. За грядой камней, обросших ракушками, на песчаной отмели, где на песке оставил сумку и рубаху, а затем сделал десять шагов в сторону экватора, лег в соленую воду, растворился, стал таким же атомом, как коралл, рыбка или осколок метеорита. Но беспокойство европейца все-таки не отпускало. Стал крутить головой. Заметил молодых тайцев — они переворачивали камни, вылавливая себе что-то живое на ужин, засовывая это живое в пакеты. Я тоже поковырялся вокруг, нашел только окаменевшее крыло доисторической стрекозы с вкраплением фрагментов мертвых кораллов последней геологической поры…
Вышедший из запоя гитарист, пятидесятидвухлетний сумасшедший с рожей, как первый блин комом, и почти беременным пузом… Он собрался в третий раз перейти линию фронта, подготовку к чему и начал осуществлять в ресторане «Узбекистан».
Парень и девушки: Наташа, Саша и Леша составили компанию.
Наташа:
— Надо выпить! — говорит. — Закусывайте выпивку, какую захотите! — настаивает, а я:
— У вас усталый вид, — пытаюсь сменить тему, а Наташа:
— Пришлось сегодня в Кампучию и обратно. А это триста туда и столько же километров обратно.
Обнаглевшие мои артисты продолжали кривить лица от коммунизма, который не вечен — от лагмана, от жаренных баклажан с телятиной под и над, от мяса по-французски с жареными перепелами, от плова, приготовляемого настоящим мастером из Шахе-Мардана, от шурпы по-кокандски, и еще от двадцати наименований местных блюд.
В экваториальных курортах башку срывает с резьбы моментально.
Кстати сказать, весь день артист Илья продолжал искать обручальные кольца и не нашел, несмотря на романтические вздохи.
За ужинов в «Узбекистане» я невольно пошутил:
— Придется тебе не жениться.
Саша и Леша закивали и стали расхваливать местное шоу «Альказар» — в нем мужчины с неясными целями выдавали себя за женщин.
— Могу провести вас со скидкой в сорок процентов, — предложил Леша.
— Он может! — поддержал товарища Саша. — Он там работал красавицей!
— Мы пойдем туда? — обратился ко мне Однимсловмартист. — Это, думаю, восхитительно!
Я вгляделся в драммера с большой степенью прозорливостью и испугался.
— Лично я не пойду.
Здоровая часть блюз-бит банды покинула «Узбекистан», а Илья и Коля остались.
По дороге домой Максим купил бамбуковые рамочки для православного монаха, Любовь Горького приценилась к изумрудам, но приобрела ледяного «Швепса» за мой счет, а я подумал, что Паганини скоро начнет лакать свой алкоголизм на ближайшей свалке, но тут же эту метафору забыл.
Мы привычно плавали в бассейне рая «Раманезии». Часа через два-три вернулся Илья. Забравшись на каменные перила мостика, он упал с них пузом в воду, выбрался на сушу и сделал заявление для прессы:
— Я — их! Я его — перепил! Он уполз на четвереньках, а я ушел!
Пришлось подумать и прийти к выводу:
— Ты был на грани гомосексуального срыва.
— Не так! Я этому альказару сказал…
— То есть, вы остались наедине.
— Инсинуации запрещаются! Я ему сказал, что лесбиян, и люблю быть сверху.
Как доказательство, драммер, разбежавшись, прыгнул в воду, и, действительно, оказался сверху. Но мы его попытались вывести на чистую воду. В знак протеста он позвонил по трубке в Питер и, не жалея денег на роуминг, пожаловался:
— Милая, эти злые, я бы сказал, противные люди корят меня за гомосексуализм. А я всего-то напился на брудершафт с бисексуалом.
После этого российская часть разговора отключилась.
— Похоже, твой брак распался, — сказала Айкью.
— Не дождетесь! — выкрикнул драммер слова проклятья и лег спать во дворе на коврик.
15 мая
Рай в море напротив смыл прилив. Все в мире временно. Только проституция вечна. В ресторане «Армения» давали прощальный ужин. Прибыл сам Юрий Геннадьевич, как всегда бодрый и деятельный. Появился гендиректор телеканала Алексей и певец Руслан, были ветераны и мы.
Шашлыки несли один за одним.
Паганини успешно отражал атаки смертельного, проргрессирующего и неизлечимого алкоголизма и тем поражал воображение.
Наташа настаивала, но никто ледяной водки пить не стал. Народ, похоже, уже привыкал к жаре.
После «Армении» гитарист и драммер ушли в гостиницу, а Максим, Айкью и я покатили на «тук-туке» снимать на видео гнездо местного разврата.
«…До того, как новая проститутка поступает в публичный дом, она за 5000-10 ООО батов предоставляется особо состоятельному клиенту для дефлорации. Многие таиландцы, прежде всего китайского происхождения, считают, что это «омолаживает», отсюда высокая цена…»
Прошли переулками к Уокинг стрит. Вечные бляди водили хороводы. Бары вопили. У металлических шестов терлись лобки. В разных блядо-баро-отсеках гитаристы всех расовых оттенков одновременно наяривали разные композиции «Deep purple. Подбегали молодцы с порнографическими предложениями. Заманивали пидорушки.
Но и разврат мира хрупок, как елочная игрушка. Со стороны Сиамского залива налетел ветер, подняв столб пыли, ударили молнии, вырубив разом электричество на всей Уокинг стрит. Стал падать ливень. Он падал все быстрее, разбиваясь в мелкие дребезги. Бляди и пидорушки весело бежали врассыпную. Вместе с ними бежали кристально чистые и честные. Бежали иранцы, китайцы, арабы, англо-саксы. Больше всего бежало русских. А мы не бежали — стояли час под навесом, пережидая воду небес. Недождавшись, переплыли Вторую улицу, прошли в магазин, где стали выбирать мыло от нечего делать.
Ферметюра
16 мая
Рано утром разбудила Наташа. В состояние полного недосыпа не было сил печалиться. Только на высоте десяти тысяч метров, когда Индокитай уже уплыл на восток, я понял, что история закончилась слишком быстро, и коммунизм, возможно, в жизни не повторится. Да и без него ясно — авраамические культы злы, апокалипсичны и алкают крови, миссионерствуют, желая спасти, а неспасенных всегда готовы убить. А с буддистами легко. В мои же годы уже хочется легкости бытия.
И тут ударило сожаление — ведь знал, читал до, а не вспомнил в нужное время, и не применил:
«…Тайцу хочется услышать что-нибудь приятное, что повысит его настроение, и не столь существенно, соответствует это истине или нет. Поэтому неудивительно, что тайцы склонны к лести…»
КОНЕЦ.
Владимир Рекшан,
весна 2012
